Интервью

Страхование в энергетике – перспективы развития и роль брокеров Мумин Михаил Владимирович Генеральный директор ОАО СБ «Энергозащита»

Электроэнергетика – отрасль с крупными и максимально широко распределенными по территории России рисками. События на подстанции «Чагино», на Саяно-Шушенской и Баксанской гидроэлектростанциях привлекли к данному сегменту внимание большого числа неспециалистов, однако реальная работа с этими рисками остается уделом узко специализированных профессионалов. Об особенностях страховой защиты энергетических предприятий и роли профессиональных страховых посредников на этом рынке с корреспондентом портала «Страхование сегодня» беседует генеральный директор Страхового брокера «ЭНЕРГОЗАЩИТА» Михаил Мумин.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Михаил Владимирович, как можно охарактеризовать современное состояние страхования энергетических предприятий в России, с точки зрения развитости и уровня проникновения?

Основываясь на анализе рынка и деятельности нашего брокера за последние 5-6 лет, я бы разделил процесс развития страхования в электроэнергетике на два этапа. Первый этап относится к периоду работы РАО «ЕЭС России» (до середины 2008 года). В то время объем охвата объектов страхованием приближался к максимально возможному – по причине того, что тогда действовала единая Концепция страхования электроэнергетических предприятий, была единая политика в этой сфере, активно проводились конкурсы (и наша брокерская компания была исполнителем многих кэптивных электроэнергетических страховых проектов). В общем, в страхование были вовлечены все предприятия электроэнергетики, входившие в структуру РАО «ЕЭС России». Ключевые игроки – ФСК ЕЭС, предприятия Холдинга МРСК, Интер РАО ЕЭС, РусГидро - в полном объеме страховали как имущество, так и весь персонал по медицине и несчастному случаю, а также отдельные виды ответственности. Ряд предприятий, которые готовились к выходу на IPO, даже начали страховаться по такому, на тот момент мало распространенному виду, как страхование D&O.

На втором этапе, после распада РАО «ЕЭС России», централизация и контроль над страхованием предприятий электроэнергетической отрасли были утрачены. Крупнейшие предприятия электроэнергетики по-прежнему продолжают страховать свои риски, кто-то из них страхуется в своих кэптивных компаниях, однако большинство предприятий продолжают страховаться в рыночных компаниях таких как «РОСНО», «Росгосстрах», «АльфаСтрахование» и т.д. По нашей оценке уровень охвата объектов электроэнергетики страхованием после ликвидации РАО «ЕЭС России» существенно не изменился. Электроэнергетика – отрасль по-прежнему достаточно укрупненная в части предприятий генерации и передачи электроэнергии, где работают только крупные холдинги, подразделения которых распространены по всей территории России.

Поскольку сейчас политика государства, особенно после событий на Саяно-Шушенской ГЭС, направлена на контроль в сфере электроэнергетики, выделяются дополнительные инвестиции на реновацию, модернизацию техники. Поэтому возможно некоторое изменение объема страхования за счет модернизации имеющихся объектов или ввода в эксплуатацию новых мощностей, однако в общих масштабах это изменение не является существенным.

Как можно оценить географическую распространенность этого страхования?

География электроэнергетики покрывает всю территорию Российской Федерации, поэтому и ее объекты страхуются по всей России - от Калининграда до Дальнего Востока.

В том числе Кавказ?

Это важная оговорка. На страховом рынке территория, которая относится к повышенной категории риска с точки зрения терроризма и военных действий (являющихся стандартными исключениями) всегда вызывала вопросы. Это относится не только к объектам электроэнергетики, но и любых других отраслей. И если говорить об ограничениях по данным территориям, то они относятся только к сфере применения стандартных исключений, во всем остальном страховое покрытие предоставляется на принятых условиях.

Какая динамика объемов собираемых премий наблюдается на данном рынке?

В целом, объем премий год от года колеблется, в небольшом диапазоне – плюс-минус 5-10%. Причины колебаний, прежде всего, в том, что ряд предприятий после распада РАО «ЕЭС России» перестали страховаться, другие, напротив, активизировали страхование.

Оценка абсолютного объема рынка составляет 7-8 миллиардов рублей премий в год. С точки зрения видовой структуры, их дает, в основном, «пакетное» страхование, включающее в себя страхование имущества предприятий, личное страхование их персонала и отдельные виды ответственности.

Распространено ли в российской энергетике страхование рисков перерыва в производстве и ответственности перед контрагентами по договорам?

По практике последних нескольких лет, преобладало все-таки классическое имущественное страхование. Страхование рисков перерывов в производстве (Business Interruption или BI) в принципе иногда было, но крайне редко – это были буквально единичные случаи в основном у сбытовых компаний, осуществляющих услуги по перепродаже электроэнергии потребителям. Страхование же ответственности перед контрагентами по договорам запрещено законодательством в принципе (за исключением случаев прямо предусмотренных законом).

С чем связано, что практически все, кроме «РОСНО», страховые компании, перечисленные Вами как работающие на этом рынке – чисто российские, не имеющие иностранного капитала?

Недостаточное присутствие игроков с западным капиталом связано, главным образом, с возможностью получения лицензии на работу с информацией, являющейся государственной тайной – по тем объектам, где она требуется, иностранные страховщики не работают. А в остальном при страховых конкурсах никаких ограничений на иностранный капитал нет, там больше ориентируются на финансовую устойчивость и платежеспособность компании. В целом, основными игроками на этом рынке являются компании топ-10 по поступлениям.

Какие особенности производственного цикла в данной отрасли влияют на страховую защиту ее предприятий?

Главное влияние отраслевая специфика оказывает на определение состава страхового покрытия. Разумеется, страховое покрытие для сетевой компании будет несколько отличаться от генерирующих, сбытовых или сервисных предприятий. Организация страховой защиты зависит, прежде всего, от внутренних нормативных документов по страхованию, если такие есть на предприятии. Например, некоторые электроэнергетические предприятия регламенты организации страховой защиты». В них прописываются определенный порядок и условия, обязательные при осуществлении страхования.

Также на специфику страхования влияет тот факт, является ли организация субъектом естественной монополии или нет. Если является, то она должна осуществлять выбор страховой компании в соответствии с нормами Федерального закона № 94-ФЗ, это накладывает свои особенности.

Давайте поговорим о проявлениях проблемы износа основных фондов - сначала ее называли «проблема-2003», потом 2010, теперь 2020. Что можно сказать о состоянии основных фондов в российской энергетике? Велик ли уровень рисков, с которым приходится иметь дело страховщикам?

К сожалению, период времени, в который стало уделяться внимание этой проблематике – пока очень недолгий, а история российской и советской электроэнергетики скоро достигнет уже ста лет. И что скрывать, у нас есть еще гидроэлектростанции, построенные в конце 30-х годов. Причем они не просто существуют, они еще и работают.

Так, может, проблема надуманная – если в каждый срок, установленный экспертами, прогнозирующими массовые катастрофы, это не сбывается, а старые станции неплохо работают? Может, проблему раздули журналисты, а с точки зрения управления риском, ее и нет вовсе?

Нет, к сожалению, проблема есть. Но она слишком глобальна, и решения ее пока не видится. Она не связана с трудностями только одной отрасли, а взаимосвязана больше с ситуацией в экономике в целом. Возможно, сейчас наше государство и хотело бы обезопаситься, вложиться в эту сферу и модернизировать те основные фонды, которые являются реально изношенными, а может быть, провести и более радикальные меры, например, по закрытию ряда крайне опасных и древних станций. Но это способно привести, как минимум, к социальному взрыву в определенных регионах. Тот же пример с Саяно-Шушенской ГЭС (которая, кстати, является относительно молодой электростанцией), когда авария чуть не привела к трагедии экономического характера в целом регионе. Тогда ряд крупных предприятий Сибири могли просто остановиться из-за того, что ГЭС была для них основным поставщиком электроэнергии.

Поэтому я считаю, что обсуждать вопрос о состоянии основных фондов надо, переоценивая данные с периодичностью не реже, чем раз в три года. Практика показывает, что время от начала обсуждения модернизации или даже строительства какого-то нового основного фонда до фактического ввода его в эксплуатацию составляет 5-10 лет. А если рассматривать пример такого гигантского объекта, как Саяно-Шушенская ГЭС, то последний ее агрегат был введен спустя более, чем 20 лет после пуска. Да и в целом крупные убытки, в том числе авария на Саяно-Шушенской ГЭС, нередко происходят совсем не из-за изношенности основных фондов, а наоборот, как следствие их ремонта, проходившего с нарушениями. Но в целом, в нашей стране объемы электроэнергетики сейчас таковы, что одновременная модернизация всей отрасли затруднительна. С 2003 года в лучшую сторону изменились не более 10-15% этих объектов.

Что же касается уже страхового аспекта этой проблемы, то политика российских страховщиков, а главное, их западных перестраховщиков такова, что они наиболее тщательно взвешивают риски и предоставляют только те объемы покрытия, которые реально отвечают принципам страхования – внезапности, непредвиденности. Страховщики не занимаются финансированием устаревшего, изношенного, разбитого и некачественного производства и последствий их повреждений от аварий и техногенных причин, так как данный риск у большинства страховщиков является исключением из страхового покрытия.

Приведите примеры типичных страховых рисков для предприятий электроэнергетики?

Один из классических рисков, ставший показательным примером за последний период, - это так называемый «ледяной дождь». Техническое состояние наших сетей и объектов электроэнергетики иной раз не идет в сравнение с тем, что с нами творит природа. Ледяные дожди, которые сами по себе в мире - не редкость, в Центральной России по статистике за последние десятилетия не наблюдались ни разу. Страхование объектов электроэнергетики, например, Сахалина или Камчатки всегда строилось с учетом возможного разгула стихии и обрыва сетей – там это стандартная ситуация, являющаяся причиной того, что там страхование сетей – один из самых дорогих продуктов в электроэнергетике. До недавнего времени был и такой риск, как кража проводов, в последние годы по нему достигнуто значительное снижение убытков. Если вплоть до середины 2000-х годов в Центральной и Дальневосточной части России это был один из самых типичных убытков для сетевых компаний, на который приходился большой объем возмещений, то сейчас он значительно уменьшился.

Вы упомянули ситуацию с убытком по Саяно-Шушенской ГЭС, расскажите об этом поподробнее. Какие уроки должен из нее извлечь страховой рынок?

На Саяно-Шушенской ГЭС износ основных агрегатов хотя и был достаточно высок, но по нему было обосновано и разрешено продление срока использования, и согласно официальным документам, причиной аварии был не износ. В «Акте расследования причин убытка» достаточно хорошо изложены главные причины аварии – это, в первую очередь, человеческий фактор, качество ремонта и качество эксплуатации. Все это привело к тому, что оборудование, пригодное к эксплуатации, с точки зрения реального износа, не выдержало нагрузок, которые были на него даны. Такое стечение обстоятельств, как произошло на Саяно-Шушенской, не могло быть ни предугадано, ни просчитано какими-либо математическими расчетами – это была ситуация, про которые говорят «одна из миллиона».

Были ли сопоставимые по масштабам убытки и споры по электроэнергетическим объектам на международном перестраховочном рынке?

Были. По информации западных сюрвейерских и аджастерских компаний, подобные судебные разбирательства активно ведутся на страховом рынке США. Были крупные убытки и в Южной Америке, причем не только в электроэнергетике, но и в металлургии и нефтеперерабатывающей отрасли. То есть в мировом масштабе убытки по Саяно-Шушенской ГЭС не являются какими-то совсем беспрецедентными и непосильными для западных перестраховщиков. Убытки по той же трагедии в Японии будут измеряться в миллиардах. Убытки от наводнений в Европе также измеряются в миллиардах. Даже по России убытки по подстанции «Чагино» составили 100 миллионов долларов (всего вдвое меньше, чем прямой убыток по СШ ГЭС). В общем, для западного рынка перестрахования это – не глобальные убытки.

Страховщики отмечают обострение после кризиса негативных форм конкуренции в страховании крупных имущественных рисков – продолжается демпинг, наблюдаются злоупотребления на тендерах. Что для противодействия этому предпринимается в секторе рисков электроэнергетики?

Вообще, роль страхового брокера как раз и заключается в том, чтобы помогать клиенту избегать всех этих проявлений недобросовестной конкуренции между страховщиками и их последствий. Брокер не просто оказывает услуги по организации страховой защиты как профессиональный эксперт в этой области, начиная с предстрахового обследования и проведения конкурсного отбора страховщиков, в том числе в рамках закона 94-ФЗ, и заканчивая сопровождением договоров, в том числе при наступившем убытке. Задача брокера - подобрать оптимальное покрытие для предприятия по цене и качеству, не нарушая действующих законов.

Смысл работы брокера как раз и заключается в том, чтобы повысить компетентность клиента и стать неким арбитром, придерживающимся нейтралитета между страхователем и страховщиком. Страховщик, сколь бы порядочным и конкурентоспособным он не был, все равно будет, прямо или косвенно навязывать свою компанию. Кэптив будет апеллировать к своей принадлежности к структуре, крупный рыночный страховщик - настаивать на своей надежности, страховщик помельче – напирать на то, что только он может гибко среагировать на нужды конкретного предприятия, а в большой компании работает конвейер, где клиент затеряется. И только брокер сможет оценить все предложения абсолютно нейтрально и объяснить, почему именно для этого клиента нужно именно такое покрытие, и приобретать его лучше именно у этой группы страховщиков, чтобы оптимизировать затраты на страхование, при этом сделать это не нарушая законов.

Следует ли понимать Ваши слова так, что фактически брокер выбирает страховое предложение с точки зрения трех параметров: минимальная цена (которую, в частности, требует закон 94-ФЗ в части госзакупок), покрытия (поскольку это тоже нужно клиенту) и размера комиссионных (которые получит от страховщика он сам)?

Да. Пока это действительно так, и эти факторы находятся в серьезном противоречии между собой. К сожалению, классические цели и функции брокера, прописанные в учебниках по страхованию, в нынешней российской ситуации не работают. В западной практике брокер – основное связующее звено рынка, без которого не размещается ни один крупный корпоративный страховой проект. И выражает он интересы и цели непосредственно страхователя или цедента. Российский брокер, порой, действительно выполняет функции, не свойственные его классической модели – он, что называется, бегает за клиентом, который далеко не всегда понимает функционал брокера и зачастую видит в нем очередного ненужного посредника.

Но вот здесь-то и возникает определенный казус, поскольку есть достаточно устоявшееся мнение страхователей: раз вы нам выбрали страховую компанию, пусть она вам и платит. Это серьезно противоречит тому, что принято на западном рынке. Даже если абстрагироваться от налоговых проблем, которые возникают у российских брокеров, связанные с обложением НДС, здесь требуются немало законодательных корректив, которые следует обсуждать всем брокерским сообществом. Есть Ассоциация профессиональных страховых брокеров (АПСБ), которая также старается озвучивать все эти проблемы, но пока дело двигается достаточно медленно.

Но это справедливо в отношении всей брокерской деятельности, а есть ли какая-то специфика участия брокеров в страховании именно энергетических предприятий?

Энергетические предприятия страхуют, в основном, сложные технические риски. Они могут быть идентифицированы и оценены только профессиональными экспертами в области управления рисками в данной отрасли, которых предоставляет страховой брокер. В том случае, когда у самого предприятия-страхователя есть подразделение по риск-менеджменту, брокер помогает ему оптимизировать расходы, переведя часть функций на аутсорсинг. Брокер имеет возможность получить в страховой компании лучший тариф для своего клиента.

В страховании имущества энергетических предприятий определяющим фактором является цена зарубежного перестрахования, которая в свою очередь серьезно зависит от наличия грамотной, профессионально подготовленной оценки состояния объекта и степени риска, то есть предстраховой экспертизы. Особенно важным и необходимым это стало сейчас, после вышеупомянутых убытков. Участие брокера является фактором успешного и более дешевого перестрахования риска.

Что же касается личного страхования персонала объектов электроэнергетики, то требование первостепенной важности здесь – наличие у страховщика развитой территориальной сети и ЛПУ в регионах, поскольку объекты электроэнергетики имеют широкое территориальное распространение по территории России.

Однако есть и специфический круг задач, которые не под силу обычному розничному брокеру, и для решения которых требуется специализированный брокер, имеющий опыт работы в данной отрасли. Мы, как профессионалы в страховании объектов электроэнергетики, постоянно в нашей практике сталкиваемся с проблемами этой отрасли, касающимися как самих рисков, так и с проблемами организации страховой защиты (например, предписания ФАС по нарушениям при выборе страховщиков энергетических предприятий). Столкнувшись с какой-то проблемой на одном предприятии, мы имеем возможность предвидеть ее и для других клиентов, в ситуации, когда сам клиент о существующей угрозе может и не подозревать. Профессиональный подход позволяет заранее принять меры, позволяющие избежать подобных проблем.